Проект 1234 Юрия Смекалова выдающимся событием Питерской театральной жизни вряд ли стал – так, повод посудачить для околобалетной тусовки. Но зато этой самой тусовке Смекалов подкинул пищу для обобщающих размышлений. Разговоры о том «что это было?» и «что такое современный танец?» и «где кончается балет?» не утихали еще несколько дней.

Так что же это было? Если вбить в поисковике «проект 1234», то выпадает довольно много информации о малых ракетных кораблях 1970х годов постройки. Но, судя по всему, постановщики название своего проекта в поисковик не вбивали и про ракеты не в курсе. 

Зато они в курсе, как работает иммиджмэйкинг и авто-пиар. Они не просто смогли привлечь публику и втюхнуть ей недешевые билеты на оба свои показа (за счет обширной «образовательной» программы), но они собрали все профессиональное сообщество, организовав отдельный бесплатный спектакль для студентов и преподавателей танцевальных отделений вузов СПб. Аплодирую стоя умному менеджеру!

Ну а для тех, у кого все еще остались вопросы – Юрий Смекалов учится в аспирантуре. Его научный руководитель – Ольга Ивановна Розанова. То есть балетмейстер Ю. Смекалов – аспирант главного балетного критика страны О. Розановой. Без комментариев.

Про сам балет. Это точно балет, чтобы уж определиться с дефинициями. В какой бы технике он бы ни был решен. А еще вернее – это 4 балета четырех разных постановщиков, целостности которым не придали ни общая музыка, ни декорации, ни бутафория (пенопластовые каменья). Главная интрига спектакля как раз и заключалась в определении кто какую часть поставил, так как в программке нарочно сакцентировали на этом внимание: «мы умышленно не сообщаем кому принадлежит авторство каждой части». В общем все сидели и гадали.

Из общей балетной парадигмы откровенно выпадали (и помогли мне остаться в живых в течение этого мучительно-длинного действа) танцовщики-фрилансеры, в академической манере работать не привыкшие: Полина Митряшина и Александр Челидзе. Взгляд выхватывал живую, вовлеченную в процесс, взаимодействующую с пространством и всем окружающим Полину среди тусклых манекенов с первых же тактов. И Александр, существуя на сцене во всей силе своей самобытности и аутентичности так странно выглядел в этом условном, освещенном софитами пространстве. Он не всегда вписывался в «синхроны» и «связочки», чем изрядно меня позабавил.

Остальные же артисты больших и малых театров были вполне убедительны и лишь местами беспомощны (при исполнении «особо современной» хореографии). Честно и старательно таскали пенопластовые каменья (выворотно и с носочка при том вышагивая), ответственно корячились в неудобной (и в общем тривиальной) хореографии дуэтов последней части. В программке к этой хореографии целая философская концепция подведена, но мы же не о программке сейчас?

Итого мы имеем: условный балетный спектакль (это когда артист говорит: «я буду молотить бутафорским каменным молотом по колонне десять минут, а вы сделаете вид, что поверили». А публика отвечает «ну давай, валяй! Поверим»), нормальную такую музыку (современного звучания, номерной структуры балетная партитура), декорации, бутафорию и видеопроекцию. Внимание, вопрос: что из перечисленного имеет отношение к современному искусству в его философско-эстетическом дискурсе? Ни-че-го.

Балет «1234» без всякой натяжки может быть назван Искусством-сегодняшнего-дня. Но не современным искусством.